arapov
09.12.2011, 13:24
26 сентября у нас умер ребенок, ему было 20 дней.
Мы до сих пор пытаемся выяснить настоящую причину его смерти, подали заявление в прокуратуру, ответа до сих пор нет.
Параллельно пытаемся консультироваться с врачами, в том числе в Екатеринбурге я смог поговорить с иммунологом и опосредованно (через второго врача) с детским хирургом. От непосредственной консультации ВСЕ хирурги, или флебологи отказывались.
Для начала привожу сокращенный текст заявления в минздрав и прокуратуру:
6 сентября 2011 года в роддоме Новочеркасска у нас родился сын.
23 сентября 2011 года он был госпитализирован в детскую городскую больницу Новочеркасска, в отделение патологии новорожденных с диагнозом «конъюгационная желтуха», и спустя несколько часов переведен в отделение реанимации с целью снижения уровня билирубина.
26 сентября 2011 года, в 8.40 у него неожиданно остановилось дыхание. Реанимационные мероприятия, по записям врачей, продолжались до 15.45, после чего была констатирована смерть.
В итоговом эпикризе врачей ДГБ основным диагнозом определена «генерализованная ВУИ неуточненной этиологии, 2-хстронняя пневмония».
В заключении протокола патологоанатомического исследования № 283 основной причиной смерти мальчика 20 суток жизни Арапова Дмитрия указана полиорганная недостаточность, обусловленная врожденной аномалией кишечника.
Очевидны расхождения по основной причине смерти. Совпадают только данные о сопутствующем заболевании – двухсторонней интерстициальной пневмонии. Также в эпикризе ДГБ отсутствуют данные об обнаруженных при жизни мальчика инфекциях (клебсиелла и золотистый стафилококк), которые были привезены нами лично из института микробиологии г. Ростова-на-Дону в день смерти ребенка. Данное исследование было проведено по нашей личной инициативе.
Мы не согласны с основными выводами о причине смерти нашего сына и требуем тщательного расследования произошедшего.
Начиная с роддома, где ... анализа на проверку уровня билирубина проведено не было на том основании, что «внешне ребенок был здоровым». И самое главное, как позднее выяснилось, ребенок оказался инфицированным с очень большой вероятностью – именно в роддоме.
После того как мы приехали домой выяснилось, что участкового врача на нашем участке нет, а патронажная сестра в отпуске. Таким образом на всем протяжении жизни ребенка дома (12 дней) к нам ни разу не приходила ни патронажная сестра, ни участковый врач....
Когда мы стали беспокоиться, то вынуждены вызывать врачей на дом: ... Все врачи уверяли нас, что с ребенком все хорошо, «желтушка» пройдет, а кричит, потому что колики. При этом рекомендации каждой из них отличались друг от друга, никто из них не обратил внимание на слегка зеленоватый цвет кала.
Действительно, ребенок, кроме продолжающейся желтизны кожи, при осмотре выглядел нормальным: температура, пульс в норме, хрипов в дыхании не было, периодичность стула и объем диуреза в норме.
И лишь по нашей собственной инициативе был сдан анализ кала в институт микробиологии. И 21 сентября, также по своей инициативе, мы пошли на прием к врачу в детскую поликлинику, где ... впервые сказали нам о том, что необходимо проверить уровень билирубина и что возможно лучше нас госпитализировать...
23 сентября мы вновь приехали в детскую поликлинику, где приняли решение о госпитализации. Вначале 17-дневного ребенка с мамой поместили в общую палату с другими больными, одна из которых была явно инфекционной больной. Обращаем внимание на данный факт потому, что позднее у ребенка была обнаружена клебсиелла в легких и есть все основания полагать, что двухсторонне воспаление он получил именно в ДГБ! И лишь через час персонал отделения патологии новорожденных принял решение о переводе ребенка с мамой в отдельную палату....
Еще через несколько часов, после получения анализа на уровень билирубина, уровень которого оказался очень большим – почти 260, его было решено перевести в отделение реанимации.
Маме объяснили, что в реанимации ему будут просто снижать уровень билирубина методом облучения и капельницы с глюкозой. После чего рекомендовали просто пойти домой.
С 23 по 26 сентября наш ребенок находился в реанимации ДГБ Новочеркасска, нас к нему не допускали. Мы приезжали в больницу дважды: в субботу, 24 сентября и в воскресенье, 25 сентября. К нам в коридор выходил врач и говорил несколько слов без всяких подробностей в течении двух минут. Он сообщил нам, что с ребенком все нормально, билирубин снижается, температура нормальная, питается хорошо и что скорее всего он будет переведен в обычное отделение в понедельник.
Но позднее стало известно, что по какой-то причине (по неким «клиническим показаниям») врач Пучкова назначила антибактериальную терапию цефатоксином. При этом все показатели, кроме высокого билирубина, у ребенка были в норме. Как можно было назначить антибиотик не зная – какая имена инфекция и вообще – есть ли она? Почему нам об этом не сообщили?
В воскресенье, 25 сентября, в 21.00 у ребенка было кратковременное поднятие температуры до 38,2, после чего врач Лютов назначает ему еще один антибиотик – метрогил. Зачем, на каком основании? Без тестов на реакцию на антибиотик, в то время как у отца ребенка есть аллергия на антибиотики. Метрогил был применен дважды – поздно вечером 25 сентября и утром, после чего, в течении нескольких часов наступил кризис. Все это косвенно, но указывает на возможное отравление ребенка антибиотиками, что привело к анафилактическому шоку и затем – к остановке дыхания.
И наконец, по всем данным развития кризиса, остановка дыхания не была во время замечена ни врачами, ни младшим медицинским персоналом. Все это произошло, по словам самих врачей, во время «пересменки» дежурных врачей реаниматологов (Тучкова заменяла Лютова, который кстати почему то дежурил двое суток подряд). Одна из сестер, по их словам, случайно, во время пеленания всех детей в реанимации заметила, что наш ребенок посинел и не дышит. Очевидно, что остановка дыхания произошла на время, более, чем 5-6 минут, после чего любые реанимационные мероприятия уже не могли вернуть ему работу центральной нервной системы и самостоятельному дыханию, ребенок впал в глубокую кому. Почему был упущен момент остановки дыхания, кто дежурил в этот момент, почему не было постоянного контроля?
Кроме того, после того, как мы узнали, что в легких ребенка также была обнаружена клебсиелла, которая спровоцировала сопутствующее заболевание – интерстициальную пневмонию. Данное заболевание, как и саму инфекцию, мы уверены, ребенок получил в самой больнице. На это указывает и время инкубационного периода – для такого возраста заболевание появляется после 2-х суток, что совпадает с временем появления у ребенка температуры вечером 25 сентября.
О том, что ребенок находится в крайне тяжелом состоянии и у него произошла остановка дыхания в 8.40 утра, нам никто не сообщил. Мы узнали об этом только спустя почти три часа после наступления кризиса, когда приехали в очередной раз узнать о состоянии ребенка и перевести его в обычное отделение – около 11.20, 26 сентября 2011 года. Дежурный врач Тучкова сказала при этом, что им некогда было звонить, все были заняты!
Никто также нас не уведомил об ухудшении состояния ребенка вечером 25 сентября и в этом случае мы имели полное право перевезти ребенка в другую больницу, в более надлежащие условия, но мы об этом не знали!
К истории болезни и эпикризу ДГБ также в частности прилагаются результаты анализов крови ребенка, взятые у него в момент кризиса 26 сентября в лаборатории ИФА МУЗ ПАБ Новочеркасска (анализы производила ...) из которых, по мнению заведующей отделением реанимации, следует, что в крови ребенка обнаружены антитела титры G (матери), что свидетельствует о внутриутробной инфекции. Однако, по мнению независимых врачей – педиатров и иммунологов, наличие этих антител не могло привести к подобной инфекции и уж тем более – к подобному летальному исходу. Таким образом, выводы специалистов ДГБ Новочеркасска здесь – ошибочны, либо намеренно представлены «нужным» образом. Кроме того эти данные не были подтверждены в ходе патологоанатомического исследования.
Что же касается патологии кишечника, указанной в том же патологоанатомическом исследовании, то, по мнению независимых специалистов, данная патология является крайне редкой, никто не мог вспомнить, чтобы было что то подобное в его практике. Диагностировать заранее подобную патологию сложно (короткий тонкий кишечник, общая брыжейка с толстым кишечником), но при необходимости этот случай может быть операбельным. Но самое главное в том, что все состояние ребенка во время его жизни противоречит тому, что у него была такая патология, или вообще могла ли она привести к таким последствиям, тем более, если следов сепсиса обнаружено не было.
(Позднее после консультаций мы выяснили, что данная патология относится к разряду - непроходимости кишечника, где есть симптомы рвоты, тошноты, вспучивается живот, затруднен стул, - ОДНАКО ЭТОГО НИЧЕГО НЕ БЫЛО)
Ни тот, ни другой результат не могут объяснить – как мог скончаться ребенок, у которого за 2 часа до смерти температура была 37, билирубин 130, нормальный стул и по всем признакам он был в норме!
Мать ребенка находилась на учете в женской консультации Новочеркасска с 10-й недели беременности, весь период сдавала все анализы в срок, и, по утверждениям врача-акушера ... все они были без отклонений
Считаем, что смерть ребенка наступила в результате преступной халатности, а также полной организационной безалаберности работников роддома и детской больницы и их руководителей...
...
вот такие данные вкратце.
Консультацию иммунолога мы уже получили и здесь нам однозначно дали понять, что искать надо не здесь.
Сейчас мы пытаемся получить какую нибудь консультацию у детских хирургов - а именно - насколько картина данного летального исхода действительно походит на - что нам пытаются показать врачи Новочеркасска?
Мы хотим знать, потому что этот вопрос нас будет преследовать постоянно.
Мы до сих пор пытаемся выяснить настоящую причину его смерти, подали заявление в прокуратуру, ответа до сих пор нет.
Параллельно пытаемся консультироваться с врачами, в том числе в Екатеринбурге я смог поговорить с иммунологом и опосредованно (через второго врача) с детским хирургом. От непосредственной консультации ВСЕ хирурги, или флебологи отказывались.
Для начала привожу сокращенный текст заявления в минздрав и прокуратуру:
6 сентября 2011 года в роддоме Новочеркасска у нас родился сын.
23 сентября 2011 года он был госпитализирован в детскую городскую больницу Новочеркасска, в отделение патологии новорожденных с диагнозом «конъюгационная желтуха», и спустя несколько часов переведен в отделение реанимации с целью снижения уровня билирубина.
26 сентября 2011 года, в 8.40 у него неожиданно остановилось дыхание. Реанимационные мероприятия, по записям врачей, продолжались до 15.45, после чего была констатирована смерть.
В итоговом эпикризе врачей ДГБ основным диагнозом определена «генерализованная ВУИ неуточненной этиологии, 2-хстронняя пневмония».
В заключении протокола патологоанатомического исследования № 283 основной причиной смерти мальчика 20 суток жизни Арапова Дмитрия указана полиорганная недостаточность, обусловленная врожденной аномалией кишечника.
Очевидны расхождения по основной причине смерти. Совпадают только данные о сопутствующем заболевании – двухсторонней интерстициальной пневмонии. Также в эпикризе ДГБ отсутствуют данные об обнаруженных при жизни мальчика инфекциях (клебсиелла и золотистый стафилококк), которые были привезены нами лично из института микробиологии г. Ростова-на-Дону в день смерти ребенка. Данное исследование было проведено по нашей личной инициативе.
Мы не согласны с основными выводами о причине смерти нашего сына и требуем тщательного расследования произошедшего.
Начиная с роддома, где ... анализа на проверку уровня билирубина проведено не было на том основании, что «внешне ребенок был здоровым». И самое главное, как позднее выяснилось, ребенок оказался инфицированным с очень большой вероятностью – именно в роддоме.
После того как мы приехали домой выяснилось, что участкового врача на нашем участке нет, а патронажная сестра в отпуске. Таким образом на всем протяжении жизни ребенка дома (12 дней) к нам ни разу не приходила ни патронажная сестра, ни участковый врач....
Когда мы стали беспокоиться, то вынуждены вызывать врачей на дом: ... Все врачи уверяли нас, что с ребенком все хорошо, «желтушка» пройдет, а кричит, потому что колики. При этом рекомендации каждой из них отличались друг от друга, никто из них не обратил внимание на слегка зеленоватый цвет кала.
Действительно, ребенок, кроме продолжающейся желтизны кожи, при осмотре выглядел нормальным: температура, пульс в норме, хрипов в дыхании не было, периодичность стула и объем диуреза в норме.
И лишь по нашей собственной инициативе был сдан анализ кала в институт микробиологии. И 21 сентября, также по своей инициативе, мы пошли на прием к врачу в детскую поликлинику, где ... впервые сказали нам о том, что необходимо проверить уровень билирубина и что возможно лучше нас госпитализировать...
23 сентября мы вновь приехали в детскую поликлинику, где приняли решение о госпитализации. Вначале 17-дневного ребенка с мамой поместили в общую палату с другими больными, одна из которых была явно инфекционной больной. Обращаем внимание на данный факт потому, что позднее у ребенка была обнаружена клебсиелла в легких и есть все основания полагать, что двухсторонне воспаление он получил именно в ДГБ! И лишь через час персонал отделения патологии новорожденных принял решение о переводе ребенка с мамой в отдельную палату....
Еще через несколько часов, после получения анализа на уровень билирубина, уровень которого оказался очень большим – почти 260, его было решено перевести в отделение реанимации.
Маме объяснили, что в реанимации ему будут просто снижать уровень билирубина методом облучения и капельницы с глюкозой. После чего рекомендовали просто пойти домой.
С 23 по 26 сентября наш ребенок находился в реанимации ДГБ Новочеркасска, нас к нему не допускали. Мы приезжали в больницу дважды: в субботу, 24 сентября и в воскресенье, 25 сентября. К нам в коридор выходил врач и говорил несколько слов без всяких подробностей в течении двух минут. Он сообщил нам, что с ребенком все нормально, билирубин снижается, температура нормальная, питается хорошо и что скорее всего он будет переведен в обычное отделение в понедельник.
Но позднее стало известно, что по какой-то причине (по неким «клиническим показаниям») врач Пучкова назначила антибактериальную терапию цефатоксином. При этом все показатели, кроме высокого билирубина, у ребенка были в норме. Как можно было назначить антибиотик не зная – какая имена инфекция и вообще – есть ли она? Почему нам об этом не сообщили?
В воскресенье, 25 сентября, в 21.00 у ребенка было кратковременное поднятие температуры до 38,2, после чего врач Лютов назначает ему еще один антибиотик – метрогил. Зачем, на каком основании? Без тестов на реакцию на антибиотик, в то время как у отца ребенка есть аллергия на антибиотики. Метрогил был применен дважды – поздно вечером 25 сентября и утром, после чего, в течении нескольких часов наступил кризис. Все это косвенно, но указывает на возможное отравление ребенка антибиотиками, что привело к анафилактическому шоку и затем – к остановке дыхания.
И наконец, по всем данным развития кризиса, остановка дыхания не была во время замечена ни врачами, ни младшим медицинским персоналом. Все это произошло, по словам самих врачей, во время «пересменки» дежурных врачей реаниматологов (Тучкова заменяла Лютова, который кстати почему то дежурил двое суток подряд). Одна из сестер, по их словам, случайно, во время пеленания всех детей в реанимации заметила, что наш ребенок посинел и не дышит. Очевидно, что остановка дыхания произошла на время, более, чем 5-6 минут, после чего любые реанимационные мероприятия уже не могли вернуть ему работу центральной нервной системы и самостоятельному дыханию, ребенок впал в глубокую кому. Почему был упущен момент остановки дыхания, кто дежурил в этот момент, почему не было постоянного контроля?
Кроме того, после того, как мы узнали, что в легких ребенка также была обнаружена клебсиелла, которая спровоцировала сопутствующее заболевание – интерстициальную пневмонию. Данное заболевание, как и саму инфекцию, мы уверены, ребенок получил в самой больнице. На это указывает и время инкубационного периода – для такого возраста заболевание появляется после 2-х суток, что совпадает с временем появления у ребенка температуры вечером 25 сентября.
О том, что ребенок находится в крайне тяжелом состоянии и у него произошла остановка дыхания в 8.40 утра, нам никто не сообщил. Мы узнали об этом только спустя почти три часа после наступления кризиса, когда приехали в очередной раз узнать о состоянии ребенка и перевести его в обычное отделение – около 11.20, 26 сентября 2011 года. Дежурный врач Тучкова сказала при этом, что им некогда было звонить, все были заняты!
Никто также нас не уведомил об ухудшении состояния ребенка вечером 25 сентября и в этом случае мы имели полное право перевезти ребенка в другую больницу, в более надлежащие условия, но мы об этом не знали!
К истории болезни и эпикризу ДГБ также в частности прилагаются результаты анализов крови ребенка, взятые у него в момент кризиса 26 сентября в лаборатории ИФА МУЗ ПАБ Новочеркасска (анализы производила ...) из которых, по мнению заведующей отделением реанимации, следует, что в крови ребенка обнаружены антитела титры G (матери), что свидетельствует о внутриутробной инфекции. Однако, по мнению независимых врачей – педиатров и иммунологов, наличие этих антител не могло привести к подобной инфекции и уж тем более – к подобному летальному исходу. Таким образом, выводы специалистов ДГБ Новочеркасска здесь – ошибочны, либо намеренно представлены «нужным» образом. Кроме того эти данные не были подтверждены в ходе патологоанатомического исследования.
Что же касается патологии кишечника, указанной в том же патологоанатомическом исследовании, то, по мнению независимых специалистов, данная патология является крайне редкой, никто не мог вспомнить, чтобы было что то подобное в его практике. Диагностировать заранее подобную патологию сложно (короткий тонкий кишечник, общая брыжейка с толстым кишечником), но при необходимости этот случай может быть операбельным. Но самое главное в том, что все состояние ребенка во время его жизни противоречит тому, что у него была такая патология, или вообще могла ли она привести к таким последствиям, тем более, если следов сепсиса обнаружено не было.
(Позднее после консультаций мы выяснили, что данная патология относится к разряду - непроходимости кишечника, где есть симптомы рвоты, тошноты, вспучивается живот, затруднен стул, - ОДНАКО ЭТОГО НИЧЕГО НЕ БЫЛО)
Ни тот, ни другой результат не могут объяснить – как мог скончаться ребенок, у которого за 2 часа до смерти температура была 37, билирубин 130, нормальный стул и по всем признакам он был в норме!
Мать ребенка находилась на учете в женской консультации Новочеркасска с 10-й недели беременности, весь период сдавала все анализы в срок, и, по утверждениям врача-акушера ... все они были без отклонений
Считаем, что смерть ребенка наступила в результате преступной халатности, а также полной организационной безалаберности работников роддома и детской больницы и их руководителей...
...
вот такие данные вкратце.
Консультацию иммунолога мы уже получили и здесь нам однозначно дали понять, что искать надо не здесь.
Сейчас мы пытаемся получить какую нибудь консультацию у детских хирургов - а именно - насколько картина данного летального исхода действительно походит на - что нам пытаются показать врачи Новочеркасска?
Мы хотим знать, потому что этот вопрос нас будет преследовать постоянно.